Заложники вражеских побед
Уважаемые читатели!
В канун 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, наша газета открывает новую рубрику «Дети войны». В ней мы будем рассказывать о судьбах поколения, чье детство и юность пришлись на огненные годы самой страшной войны в истории. Предлагаем всем, чьи родные и близкие росли в эти годы приносить в редакцию материалы и фотографии о них. История того времени – бесценный клад для будущего, и мы обязаны хранить имена тех, кто прошел через самые тяжелые испытания, но сохранил в себе человечность, любовь и сострадание. Построил великую страну и оставил нам пример того, как надо любить Родину.
Во время Великой Отечественной войны врагом была оккупирована территория, на которой остались от 80 до 85 миллионов советских граждан
Юрий ЕФИМОВ
Приближается памятная дата – 75-летие Великой победы. Как же мало осталось в живых солдат той войны! Но есть еще те, кто встретил войну ребенком, и чье детство прошло, словно в фильме ужасов – только на самом деле.
Герой этого повествования, Рефат Ефимов, родился 18 марта 1937 года в Крыму, в курортном городе Ялта. Его мать, ЗуреУмерова, к тому моменту имела от первого брака дочь Надире и сына Ружди, а отцом Рефата стал тренер – физрук пансионата Евгений Ефимов. У крымских татар межнациональные браки были на полуострове нормой: сестра Надире, чтобы выйти замуж за возлюбленного-грека, приняла православие и под венец пошла Надеждой.
Мало того, на одной улице могли жить три соседа-татарина, один из которых читал намаз, другой – караим, или крымчак – Талмуд, третий же истово крестился, поминая Иисуса… Ничего удивительного, за три тысячи лет в Крыму поселились многие народы, которые влились в состав татар. В этом плавильном котле, так или иначе, все учились уживаться друг с другом. В религиозно-фанатичном Средневековье Крым был редким примером веротерпимости, когда на одной площади соседствовали мечеть, православный храм, костел (это итальянцы-генуэзцы строили) и синагога.
Предвоенная жизнь нашего героя была счастливой и интересной. В пансионате он, подражая отцу, делал зарядку с отдыхающими, в гостинице «Интурист», где работала его мама, видел многих известных людей того времени. Мальчишка не понимал еще, кто треплет его за щечку, а это были Любовь Орлова и Алексей Столяров… В три года Рефат даже исполнил крошечную роль первого плана в фильме-сказке «Конек-горбунок», где он нес мантию глупого царя. Но все радости закончились 22 июня 1941 года.
Отец Рефата буквально в первую неделю войны, как и большинство мужчин Крыма призывного возраста ушел в Красную армию. И еще до начала оккупации Зуре Умерова получила извещение, при виде которой солдатки теряли сознание, «Евгений Ефимов пропал без вести». Поиски после войны так и не открыли судьбы Евгения Ефимова. А в начале сентября в Ялту вошли немцы. Город оставили без боя, все уцелевшие после разгрома на Перекопе – воротах в Крым — красноармейцы спешили в Севастополь, под защиту его фортов и морских батарей.
Перед самым приходом оккупантов началась череда необыкновенного везения маленького Рефата и его семьи. Матери удалось достать пропуск на последний уходивший из Ялты на Кавказ транспорт — госпитальное судно «Армения». Но на корабль в первую очередь грузили раненых, очередь эвакуируемых оказалась длиной в километр, так что попасть на судно семье не удалось. Рефат до сих пор помнит, как плакала на причале его мама вслед последнему шансу уйти к своим. А на следующий день они узнали, что через пару часов после выхода из Ялты «Армению» торпедировали немецкие самолеты.
Получив попадание в середину корпуса, госпитальное судно затонуло через несколько минут, спаслись несколько десятков человек из более чем пяти тысяч пассажиров… Еще через месяц Рефат попал под машину на городской набережной. Мальчишки попали под волну, перехлестнувшую парапет набережной (осенние шторма в Крыму суровы), и бросились через проезжую часть. Старшие проскочили, а самый маленький успел увидеть только радиатор «Опеля» перед глазами, потом удар и все.
Пришел в себя на руках у офицера из той машины, который нес его в операционную городской больницы. Серый кожаный плащ – вот и все, что запомнил он о своем спасителе. Потом была операция при свечах, в Ялте еще не работала электростанция, мальчик запомнил фразу – «не жилец». Но судьба и крепкий организм маленького человечка решили иначе. Слушая рассказ отца, я не сразу понял, что спасший его офицер был немецким. Видимо, в вермахте еще остались люди. А ведь попади Рефат под машину SS, его бы просто пристрелили на месте. Судьба?
Крым в плену
Перспектива нахождения под властью третьего рейха для жителей оккупированных территорий была мрачной. Так, 20 августа 1941 года указом Адольфа Гитлера для управления оккупированными территориями был учрежден рейхскомиссариат «Украина» (административно-территориальная единица в составе Третьего рейха), который возглавил Эрих Кох. В рейхскомиссариат были включены значительная территория Украины и Крым, основная часть которого была оккупирована в ноябре 1941 года, а в мае и июле 1942 года, после падения Керчи и Севастополя соответственно, полуостров оказался в оккупации полностью.
Приход немцев на территорию Крымского полуострова сопровождался террором, убийствами мирного населения, изъятием продуктов питания, одежды, всего необходимого. Важнейшим средством «умиротворения» оккупированных территорий СССР должно было стать насилие.
Фактически право расстрела предоставлялось каждому немецкому военнослужащему, так как, согласно директиве начальника штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии генерал-фельдмаршала Кейтеля «О военной подсудности в районе «Барбаросса и об особых мероприятиях войск», подписанного им 13 мая 1941 года по непосредственному поручению Гитлера, с солдат и офицеров вермахта снималась всякая ответственность за поведение по отношению к населению захваченных на востоке районов. Были созданы также отряды особого назначения – айнзац-группы.
Двигаясь непосредственно за войсками, они обеспечивали захват материальных ценностей, документов, проводили «акции» по ликвидации населения. Помимо особых отрядов в тылу вой-ска находились оперативные отряды и группы с теми же задачами. Второго декабря 1941 года в Багеровском противотанковом рву неподалеку от Керчи были расстреляны более 7 тысяч человек мирного населения.
Террористические операции против населения проводились регулярно. Люди, оказавшиеся фактически «запертыми» в оккупированном Крыму, по сути, стали заложниками войны. По свидетельству очевидца событий Наримана Мамутова: «Немцы боялись партизан, и чтобы проехать через лес, из нас, жителей, делали «живой щит», ехали за нами в конце обоза». Так, военный комендант Карасубазара вывесил в 1942 году, в апреле, приказ, что за убийство одного офицера будет расстреляно 200 мирных граждан, за ранение офицера – 100 граждан, а за убийство одного немецкого солдата будет расстреляно 100 и за раненных- 50 советских граждан.
Но в Ялте, как и везде на полуострове, мало кто приветствовал оккупантов искренне. Так, первый же комендант города майор Эрнст Беккер узнал, что в окрестных горах прячутся многочисленные PARTISANEN и решил покончить с ними немедля. Собрал полицаев, комендантскую команду и отправился в горы навстречу судьбе. Которая оказалась в руках обыкновенного… часовщика.
Василия Кулинича мало кто не знал в Ялте. Его часовая мастерская располагалась у набережной, возле улицы Литкинса, где жила семья Рефата. После прихода оккупантов Василий стал партизанским связным и он сообщил в горы, что туда направляется карательная команда коменданта Ялты. Так что партизаны успели приготовить «дорогим гостям» достойную встречу.
Сам Кулинич занял позицию в замаскированном секрете, пропустил мимо передовой пикет немцев, и на поляну перед ним высыпала целая куча фашистов, в середине которой шел высокий офицер в сбитой на затылок фуражке. Узнав коменданта, Василий взял его на прицел и сделал первый выстрел этого боя. И последний – в жизни Эрнста Беккера. Полицаи и немцы так и не поняли откуда по ним стреляют, потеряв дюжину солдат убитыми и ранеными, незадачливые каратели бежали. Курортная Ялта впервые продемонстрировала оккупантам, что здешние края для их здоровья очень губительны. За время оккупации в городе сменилось шесть комендантов, и все они были убиты партизанами и подпольщиками.
Оккупанты вблизи
На Крымском полуострове бои шли с августа 1941 года по июль 1942-го. С ходу взять Севастополь вермахту не удалось, так что в конце 41-го, после второго неудачного штурма, фашисты начали собирать все что можно для блокады черноморской твердыни.
Так, в Ялте появились румынские части, а затем и итальянские моряки. Турция не пропускала через Босфор боевые корабли, так что катера – торпедные и сторожевые, сверхмалые подводные лодки – привезли через всю Европу по железной дороге, а моряки приплыли на «Тотила» и «Тейя», на внешнем рейде Ялты летом 42-го стоял большой лайнер «Рома».
Такая компания была для города опасной — советский Черноморский флот постоянно обстреливал порты, стараясь протопить непрошенных гостей и вывести из строя портовое оборудование. Обстрелы шли по ночам (днем в воздухе господствовала немецкая авиация), так что снаряды летели не только в порт, но и куда придется. Зуре с детьми пережидала такие обстрелы в подвале, который, впрочем, от прямого попадания не спас бы. И что обидно, – а вдруг погибнешь от своего снаряда?
Что до оккупантов, то они делились на несколько неофициальных категорий. Самыми многочисленными сначала были немцы, на полуострове шли целые сражения и до середины 42-го они требовали все больше вой-ск. Рефату повезло оказаться соседом компании тыловиков (водителей, механиков, всяких технарей) из 6-й армии, что зимой 1942-1943-го целиком сгинет под Сталинградом. Это были по большей части солдаты старшего возраста, даже участники Первой мировой.Они относились к соседям по дому вполне нормально, а повар Курт даже раздавал местным детям остатки каши и супа своей полевой кухни. В тогдашних условиях это было почти чудом! Недаром, когда водители съехали, о них даже жалели.
Румыны зарекомендовали себя горе-вояками, которых искренне презирали даже немцы. Зато эти «потомки Траяна и Децебала» прославились безудержным (даже на фоне оккупации) мародерством и тягой к кражам. Воровали даже у союзников – немцев и итальянцев. Правда, и каратели из румын были плохие – они часто предупреждали местных жителей о предстоящих акциях, тем более, что среди крымчан было немало родственных румынам молдаван. В целом, память о «римлянах» с Днестра оказалась не самой скверной.
Отдельно стояли итальянцы. На суше они не воевали, зато белая форма моряков мелькала повсюду. Еще до войны сюда приходило много кораблей из Италии, да и в Ялте еще были семьи «дженовезе», что дома говорили на старом генуэзском наречии, так что эти «гости» были не в диковинку. Сами итальянцы не особо понимали, зачем их дуче объявил войну СССР, с которым до того были вполне нормальные и выгодные торговые отношения. Кстати, лидер легких сил советского Черноморского флота – крейсер «Ташкент» был построен в Италии, в Ливорно, и был самым быстроходным советским кораблем всех времен. Итальянцы даже гордились, что немцы никак не могут его потопить – «это же мы построили!».
В отличие от немцев, связи с которыми были редкими, среди итальянцев местные девушки часто находили себе ухажеров. Да и мужчин своих почти не осталось… Итальянцам, кстати, не повезло особо. После того, как в июле 1943-го в Риме по приказу короля Виктора-Эммануила был арестован Муссолини и Италия объявила о выходе из войны, немцы всех итальянцев, находившихся на их территории, отправили в концлагеря, и мало кто из бывших союзников дожил до мая 1945-го. И «крымские» итальянцы не стали исключением.
В лагерях они поняли смысл русской поговорки – «имей таких друзей – и врагов не надо».
Но в общем, жизнь в оккупации проходила по принципу: дожил до вечера – радуйся. Мог ведь и не дожить. Однажды на глазах у Рефата погибла маленькая девочка. Шла с мамой по улице и столкнулась с офицером SS.
Тот просто отшвырнул кроху с дороги, она ударилась головой о чугунную изгородь и умерла на месте. А обермеш в черной шинели как ни в чем не бывало, пошел себе дальше. Одним недочеловеком меньше, так ничего особенного – им все равно всем подыхать!
Правда, этот оберменш не знал, что его черепа на петлицах – прямой пропуск в ад. И партизаны, и красноармейцы эсэсовцев в плен не брали.
Своими глазами
Что до воспоминаний тех, кто пережил этот ад, то они похожи друг на друга. Рефат вспоминал потом, что в оккупации не отпускали два чувства – страх за жизнь близких (дети еще не умеют бояться за себя) и голод. Оккупанты совсем не стремились обеспечить выживание «расово неполноценного» населения. Наоборот, чем больше умрет, тем проще потом депортировать в Сибирь и Заполярье уцелевших.
Крым, или по-новому, «Готенланд», планировалось сделать полностью «арийским». В ноябре 1941 года рейхсмаршал Герман Геринг заявил министру иностранных дел Италии Чиано: «В этом году в России умрет от голода 20-30 миллионов человек. Может быть, даже хорошо, что так произойдет, ведь некоторые народы необходимо сокращать… В лагерях военнопленные уже едят друг друга».
Жители городов Крыма, как и Украины, до конца 1941 года не получили ничего. Лишь с конца декабря в Симферополе стали выдавать зерно, залитое керосином, а в Ялте — испорченную муку из захваченных партизанских баз. Городское население выживало за счет созданных до оккупации запасов. Многие голодали. Особенно трудно пришлось жителям Ялты. Только после того, как нацисты осознали факт провала «блицкрига» и то, что война приобретает затяжной характер, городское население оккупированных областей стали хоть как-то снабжать продовольствием. Несколько семей, соседей Умеровых, зимой и весной 1942 года просто умерли от голода. Ведь где голод – там и болезни, а даже таблетка аспирина у спекулянтов стоила сумасшедших денег.
Вообще-то семья Умеровых могла бы жить неплохо даже в это время. Предки Зуре были дворянами и богатыми людьми, но ее отец, Билял Умеров, после революции сам передал новой власти все имущество, землю, винодельни, дома. Отчего и дожил без всяких репрессий до преклонных лет и умер незадолго до войны. Так вот новая власть предложила Умеровым получить в собственность бывшие владения. Но Зуре вежливо, но твердо отказалась от такой чести, предпочитая жить впроголодь. Зато не отказалась от другого предложения – помогать переправлять в горы, к партизанам тех, кого искали полиция и гестапо. В их квартире постоянно ночевали те, кто скрывался и не мог появиться на улице. Женщина-мать понимала, что рискует жизнями и своей, и детей, но те советские люди все-таки явно любили Родину больше, чем мы сейчас.
Двоюродный брат Рефата, его тезка Рефат Сейдаметов, открыл в городе пекарню, откуда хлеб и сухари уходили в горы к партизанам (это и было заданием молодого человека). Рефат-старший помогал партизанам до апреля 1944 года, когда в гестапо на него написала донос его бывшая жена-украинка. Ох, не вовремя развелся подпольщик! После освобождения Крыма, в мае 1944-го останки замученного нацистами Рефата опознали в общей могиле только по одежде. Что он перенес – и ни в чем не признался! – под пытками перечислять страшно: например, его нашли с отрубленными кистями рук.
В 1943 году после сталинградской катастрофы, отхода с Кавказа, «Кубанской мясорубки» даже до самых тупых оккупантов дошло, что войну они проигрывают. И стали искать новых союзников. Нашли…
В мае 1943 года в Ялту перевели карательный батальон, — рассказывает Рефат Ефимов. — Так получилось, что мы с матерью видели это прибытие. Заехали в Ялту десятки грузовиков, в них солдаты в немецкой форме, на шевронах – триколор — сине-бело –красный и надпись «РОА». Солдаты – бритые налысо, мордатые, сытые, все с перегаром за версту, построение – маты-перематы русские на всю площадь.
Оказалось это каратели из донских и кубанских казаков. Их немцы даже объявили – сам читал в листовках для населения – «потомками готов, то есть арийцами». Так вот, эти власовцы даже на фоне немцев были настоящие нелюди. Их боялись и ненавидели все жители Крыма. Нацисты им поручали совершать массовые убийства и пытки над мирным населением – и они охотно за это брались! Я это видел своими глазами. Сейчас какие-то новые власовцы называют этих палачей и убийц «борцами с коммунизмом»- это позор для стран, которые такое допускают! И то, что советские солдаты этих нелюдей в плен не брали – совершенно правильно делали!
За годы оккупации Крыма фашисты уничтожили более 130 тысяч человек. Угнали в рабство более 85 тысяч человек. Ужас происходил до последних дней оккупации. Так, в первых числах ноября 1943 года были уничтожены более тысячи узников лагеря в совхозе «Красный» (уцелело лишь 80 человек). Вскоре лагерь наполнится новыми заключенными, которые будут расстреляны в апреле 1944 года, за несколько дней до освобождения Крыма. Из лагеря СД под Севастополем 200 узников отправлены в концлагерь Бухенвальд. Шли массовые аресты и казни по малейшему подозрению.
Были сожжены более ста деревень, их жителей изгнали, а многие сотни людей были расстреляны и сожжены в своих домах (села Фоти-Сала, Улу-Сала, Мангуш и другие), причем теперь нацисты не делали исключений и для крымских татар. Продолжалось и уничтожение чудом уцелевших евреев, в основном детей. Так, в Бахчисарае в апреле 1944 года расстреляны 27 еврейских детей. Последним массовым актом нацистского террора в Крыму стало уничтожение жителей ряда улиц города Старый Крым, где 13 апреля 1944 г. были убиты 584 мирных жителя.
Но беды не закончились
… Семья Умеровых чудом дожила до освобождения Крыма Красной армией в мае 1944 года. А через месяц крымские татары в полном составе были выселены с родной земли и лишены многих прав. Путь в Марийскую АССР для высланных стал очередной Голгофой. Но это уже другая история…
