Все для фронта и победы…

Великая Отечественная война у всех нас в первую очередь ассоциируется со сражениями огромного масштаба, несгибаемым мужеством и отвагой советских воинов, сумевших победить сильного и умелого врага.

Юрий ЕФИМОВ

Та, уже далекая война – это страшные жертвы нашего народа как на полях боев, так и на оккупированных территориях. Но не менее важным было и то, что происходило в ближнем и дальнем тылу воюющей Красной армии. Миллионы советских людей ковали победу в тылу, и это не преувеличение. И миллионы из них – это дети, которые занимали на заводах, полях, мастерских места взрослых, ушедших на фронт. Эти маленькие герои не заслужили медалей и других наград, но достойны нашей памяти не менее их отцов-фронтовиков.

Сахарный край
Героиня нашего рассказа Надежда Григорьевна Люлько родилась в далеком 1933 году в селе Сретенка, Московского района, но не в сердце России, как можно подумать, а в 18-ти километрах от столицы Киргизской ССР города Фрунзе. Родители Нади – Антонина Васильевна и Григорий Иванович Усовы были рабочими на сельхозпредприятии, в семье, кроме нее, в 1936 году детей больше не было. В тот год семья Усовых перебралась на новое место жительства – в Казахстан, село Мерке, где только что открылся завод по производству сахара. На этот завод и устроились работать Надины родители, а в 1938 году у них родилась дочь Нина. В это время в СССР стремительно развивались все виды промышленности, сельское хозяйство, страна отошла от закупок практически всех видов готовой продукции за границей, а по производству сахара Союз вообще вышел на первое место в мире. Надин отец, несмотря на то, что был инвалидом (повредил ногу в молодости и хромал всю жизнь), был передовиком производства, и сестры очень гордились им. Жизнь менялась на глазах, новые предприятия появлялись каждый год, и каждую весну осваивались тысячи гектаров новых полей – район производил сахарную свеклу, обеспечивая комбинат сырьем.

В свои 87 лет Надежда Григорьевна сохранила ясный ум и отличную память, ее рассказы о жизни в годы войны слушают с огромным интересом.

-Новый, 1941 год, мы встречали с хорошим настроением, — вспоминает Надежда Григорьевна. – В этот год мне предстояло пойти в первый класс нашей Меркенской школы. От мысли, что теперь начнется такой интересный этап жизни, просто кружилась голова. Я очень любила читать, и радовалась, как много прочту интересного в школе…

Но 22 июня 1941 года по радио объявили, что на нашу Родину напала гитлеровская Германия. Взрослые были просто пришиблены этим известием, хотя почти все этой войны ждали, а потому надеялись, что она будет недолгой и успешной. Но проходили дни, недели, смутные сводки с фронта не приносили радости – «наши войска оставили город Брест…, Минск… , Киев…, Вязьму…» — вещало Совинформбюро голосом Левитана, а война вносила в жизнь свои тяжелые коррективы.

Здесь, в глубоком тылу, по счастью, не было немецких бомбежек, обстрелов и прочих ужасов прифронтовой зоны, но дыхание боев ощущалось постоянно. Уже в конце июня в Мерке стали прибывать поезда с ранеными бойцами Красной армии, которых переправляли в глубокий тыл для длительного лечения. Как правило тяжелораненых доставляли в специализированные лечебные заведения, но огромное количество нуждающихся в реабилитации заставило сразу же использовать для их размещения все подходящие здания и даже неподходящие. В первую очередь, это стали школы.

Если дорог тебе твой дом…

В первый класс я пошла уже не так, как другие в прошлом году – нас разместили в … бане! Школу «разукрупнили», каждый класс занимался отдельно со своей учительницей там, где нашлось место. Мы пару лет занимались в помещении пожарной охраны, другие классы – кто в актовом зале, в библиотеке, клубе, словом, где нашелся угол! Но в те времена царил просто культ образования, так что мы учились там, где придется, сдавали экзамены как положено, переходили из класса в класс и просто впитывали знания. Но кроме учебы у нас было много других занятий. В школе разместился госпиталь и туда день и ночь везли раненых воинов – перевязанных, в крови, в гипсе, забинтованных… Особенно страшно выглядели танкисты – они или гибли в своих машинах, или получали ожоги, тогда у них ведь не было таких защитных костюмов, какие есть сейчас… Лечить такие ожоги было очень тяжело, многие теряли зрение. Мы, самые маленькие, постоянно помогали раненым держать связь с их родными – писали письма под диктовку, читали бойцам письма пришедшие из дому, они были за это благодарны… Вот лежит солдат весь в бинтах и гипсе, слушает письмо от детей и плачет от счастья, что они нашлись, что они живы. И говорит тебе: «Спасибо, дочка». А я и сама плачу вместе с ним… Помогали мы и санитаркам: мыли полы и стирали бинты. А по праздникам с классом проводили для раненых концерты и разные выступления, пели фронтовые песни, ставили сценки, читали стихи. Помню в 1942 году (я же всю жизнь бухгалтером проработала, цифры люблю) мы впервые услышали стихотворение Константина Симонова «Если дорог тебе твой дом..», впечатление осталось на всю жизнь! Так же сильно действовала только песня «Вставай, страна огромная!»

Кстати, именно такие госпитали способствовали пополнению Красной армии в годы войны – 70 процентов раненых возвращались в строй. Невиданный процент в истории, если учесть, что отбор «возвращенцев» был строгим. Но советские люди всеми правдами и неправдами рвались на фронт. Вот известный пример: командир танковой бригады полковник Давид Драгунский после тяжелейшего ранения в декабре 1943 года был комиссован подчистую. Но офицер написал письмо Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину с просьбой вернуть его в действующую армию. (В госпитале полковник узнал, что вся его семья, оставшаяся в оккупации, была уничтожена нацистами по программе «окончательного решения еврейского вопроса». Нетрудно понять, каков был счет у фронтовика к «высшей расе»!). Сталин, узнав подробности дела, личным приказом вернул Давида Драгунского командовать той же бригадой. Закончил войну Д. Драгунский командиром дивизии, бравшей Берлин и Прагу, дважды Героем Советского Союза. Всего герой был ранен пять раз, в том числе дважды – тяжело. На фронте воевали и четыре брата Давида Абрамовича, двое из которых пали смертью храбрых.
Отец сестер Усовых, как работоспособный инвалид, был тоже призван в армию, только трудовую. Григорий Иванович отправился в Узбекистан, где трудился на рудниках (судя по деталям воспоминаний Надежды Григорьевны – вольфрамовых, это был стратегический ресурс. Из этого сверхпрочного металла делали (и делают) сердечники для бронебойных снарядов) – прим. Ю. Е.). Отпусков в те времена не было, так что отца девочки увидели снова только после победы. Словом, мужчин в Мерке почти и не осталось, разве что – старики. Так что вся работа по выращиванию и сбору другого стратегического ресурса – сахарной свеклы – легла на женщин и детей.

– Все работы на полях тогда делались вручную, — вспоминает Надежда Григорьевна, — потому уборка была тяжелой и хлопотной. Выходили все, и моя сестренка Нина, когда ей только исполнилось пять лет тоже работала с нами, школьниками. Сейчас смешно смотреть, что считается «тяжелой физической работой»! Мы же трудились от рассвета до заката, и никто не жаловался. В тылу было нелегко, но мы знали, что наш труд приближает победу. Хорошо и то, что мы не голодали: мы с Ниной и дедушка с бабушкой, что жили с нами, получали в день по 400 граммов хлеба – паек неработающих, мама – по 500 граммов, кажется, она так и работала на сахарном заводе, да еще у нас был и огород, и садик, и – главное! – корова Зойка. Ох, и умная же была, эта корова! Мы ее еще в 1942 году научились с мамой запрягать в тележку. И она ее возила! Ездили мы и серпами косили траву вдоль каналов и арыков, сушили и запасали таким образом этой же корове на зиму. Она понимала команды «вперед», «стой», «поехали», «потихоньку» и другие. Ну не было у нас ни быка, ни осла, вот и пришлось корову тягловой скотиной сделать. Она же при этом еще и доилась, я ей до сих пор благодарна… Жизнь была такая, что про бессонницу никто и не слышал! Одна мечта – упасть на подушку и глаза закрыть.

Помнить и чтить
Шел месяц за месяцем, они складывались в военные годы, а сводки Совинформбюро звучали все бодрее и радостнее. Списки освобожденных городов сменялись описанием побед Красной армии, что теперь освобождала от коричневой чумы Европу.

В 1944 году госпиталь закрыли, — продолжает свой рассказ наша героиня. – В это время госпитали создавали на освобожденных от фашистов территориях, и не было уже надобности вести раненых далеко в тыл. Но школу не вернули туда, потому что разместили в здании спецпереселенцев, как их тогда называли, из Чечни. Их сначала держали всех вместе – а это были почти все – женщины, старики и дети, потом расселили по разным местам. А мы продолжали работать – на заводе, на полях, до самой победы. В 1945 году школа наша вернулась в свое здание, первого сентября прошел торжественный урок, где рассказали о победе. Но главное – вернулся наш папа, и только тогда мы окончательно поверили, что война закончилась.

Когда мы связались с Надеждой Григорьевной, она долго не хотела рассказывать о своей жизни, говоря, что ничего необычного не совершила, а в войну работала как все. Чего, мол, тут рассказывать. Да, о такой судьбе могут рассказать многие люди того поколения. Но почему-то именно о них вспомнил на банкете в честь Победы в июне 1945 года Верховный Главнокомандующий, когда поднял свой первый тост. Иосиф Сталин тогда сказал слова, которые потом всячески извращали, но на самом деле они звучат просто и как-то по-человечески:

Не думайте, что я скажу что-нибудь необычное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звания незавидные, за людей, которых считают винтиками великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы, командующие фронтами и армиями — грубо говоря, ничего не стоим. Какой-либо винтик разладился — и кончено. Я поднимаю тост за людей простых, обычных, скромных, за винтики, которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства, военного дела. Их очень много, имя их – легион, потому что это — десятки миллионов людей. Никто о них не пишет, званий у них нет, но это люди, которые держат нас, как основание держит вершину.

Потому в праздник великой Победы давайте не забудем поднять свой тост за тех, кто не за награды и почести, а за свою великую Родину в годы войны трудился там, где оказался, не спал ночи напролет и внес свой посильный вклад в то, что все просто живем на этой земле.