В краю угля и стали
Во время Великой Отечественной войны город Мариуполь находился в оккупации более двух лет.
Юрий ЕФИМОВ
Малая родина
Как мы уже рассказывали в наших материалах к 75-летию Великой Победы, судьбу человека во многом определяет место, где он родился. Герой нынешнего рассказа, Николай Власов, родился незадолго до войны в славном городе Мариуполе, на земле Донбасса. Этот промышленный центр имеет интересную историю. Официальной датой появления Мариуполя, считается 1778 год, свое название он получил в следующем году. Тогда любили давать названия городам Новороссии в честь древнегреческих полисов колоний, еще с шестого века до нашей эры появившихся на северных берегах Черного моря – Севастополь, Херсонес, Мариуполь… В 19 веке этот край с богатыми залежами угля, марганца, железа, вступил в пору бурного развития. Город вырос на побережье Азовского моря, возле устья реки Кальмиус. Для развития города имела большое значение железная дорога, построенная в 1882 году. Она соединяла Мариуполь с другими индустриальными городами Донбасса. В город стал поступать в больших объемах каменный уголь и другие товары. Большое поступление грузов вызвало необходимость строительства морского порта. Сданный в эксплуатацию в 1889 году порт мог принимать и отправлять все грузы, перевозимые по морю и по железной дороге. Мариуполь рос и развивался, так как имел выгодное географическое расположение. В конце 19 – начале 20 века в городе начинается грандиозное строительство. Так, здесь было создано Никополь-Мариупольское общество. Оно имело горную и металлургическую специализацию. Будущие хозяева завода в США купили металлургический завод, трубную фабрику, доменные и мартеновские печи. Все это было доставлено в Мариупольский порт. На начальном этапе строительства был заключен крупный контракт на поставку труб на Кавказ. А первого февраля 1897 года начался выпуск прокатной продукции. В это же время была зарегистрирована компания с российским и бельгийским капиталом под названием «Русский Провиданс». К началу Первой мировой войны в городе работали на полную мощность два крупных металлургических завода. Мариуполь стал крупным городом с огромным промышленным потенциалом.
Мариуполь в новой стране
Важный промышленный центр, большой населенный пункт в годы гражданской войны многократно переходил из рук в руки. Так, в декабре 1917 в городе по факту появилась Советская власть. В мае 1918-го Мариуполь захватили немцы. В ноябре, после контрнаступления, снова вернулись большевики. Летом 1919-го в город войдут войска Вооруженных сил Юга России (Добровольческая армия Деникина), но уже в конце того же года Советская власть одержит окончательную и безоговорочную победу.
Мариуполь в годы советской власти продолжал развиваться и расти. Заводы «Русский Провиданс» и «Никополь-Мариупольский» соединят в одно предприятие и в 1924 году дадут название имени Ильича. В 30-м году начнется стройка совершенно нового завода «Азовсталь». Кроме предприятий, в городе начали возводить благоустроенные, многоэтажные дома. Открылись новые дома культуры и библиотеки. В 25-м году открылось автобусное движение, а в 33-м ввели в строй первую трамвайную линию. В Мариуполе в 1941 году будет проживать почти четверть миллиона жителей. Важность города подчеркивает и то, что перед самым началом войны на «Азовстали» началось производство корпусов и башен к совершенно новому танку Т-34М, который, увы, так и не успел заменить имеющую множество «детских болезней» «тридцатьчетверку».
– Мои родители, Григорий Ильич и Мария Ивановна, были простыми рабочими людьми, — вспоминает Николай Григорьевич. – В семье нас было пятеро детей, и когда началась война и отца призвали в Красную армию, мама осталась с нами одна. Отцу-то было уже под 50, да еще болячек всяких много, так что его отправили в Трудовую армию, отчего он, в общем-то, и жив остался. Из тех, кого призвали в 1941-м, мало кто уцелел. Но пока фронт не подошел, жизнь продолжалась, были и воздушные тревоги, и налеты.
Однако ситуация на южном фланге советско-германского фронта летом-осенью 1941-го менялась быстро и не в нашу пользу. После окружения и гибели в котле под Киевом основных сил Юго-Западного фронта в сентябре 41-го, вермахт продолжил наступление вдоль побережья Азовского моря.
Восьмого октября войска группы армий «Юг» займут Мариуполь. Это был важный приз для рейха! Однако гитлеровцы быстро убедились, что получили шиш с маслом: все важнейшие предприятия города были уже эвакуированы в Сибирь! Остались лишь пустые корпуса.
– Начали размещать оккупанты вой-ска по домам и квартирам, — продолжает рассказ Николай Власов. – Нам еще повезло, что совсем на улицу не выставили, потому что поселились простые солдаты. Там, где селили господ офицеров, жителей просто выставляли вон, и те были рады, что не расстреляли их. За постой, конечно, ничего не платили, да мы и рады были, что на нас просто не обращают внимания. Все вшестером мы спали в одном углу – другого места не было. Хуже пришлось тем, у кого в семье оставались молодые дети, их сразу же начали собирать и отправлять в Германию.
Хуже самих оккупантов, как и везде, сразу стали их добровольные помощники – полицаи, в которые шли и местные уголовники, и дезертиры из Красной армии, и просто всякая сволочь. Немцы не обольщались боевыми качествами этого сброда (как они сами выражались), но охотно использовали его для террора против мирного населения. Не случайно, во время наступления Красной армии, «помощников» в основном наши даже не судили – просто вешали. А партизаны, пережившие зверства оккупантов, просто не брали в плен НИКОГО.
Самой тяжелой в оккупации оказалась зима 1941-42 годов, причем благодаря немецкому порядку — орднунгу! Дело в том, что по плану «Барбаросса», война с СССР должна была закончиться еще осенью 1941 года полной победой рейха. Вермахт с союзниками, дойдя до некой линии Архангельск-Астрахань, должен был остановиться и держать новую границу (Советский Союз, по этому плану, к осени должен был как-нибудь самоликвидироваться) в количестве 60-ти дивизий. Остальные части предполагалось вывести в Европу и готовить к вторжению в Англию. Планы пошли насмарку, но к зиме 41-го на Востоке у немцев не оказалось запасов на зиму – ведь война-то по плану уже закончилась! План есть план! Вот и пришлось теплую одежду, еду и прочее «добывать» у жителей оккупированных территорий. Не случайно, потому и число партизан и подпольщиков стало так быстро расти. Жителям стало негде работать, не на что было жить. Впрочем, оккупантов, тогдашних евроинтеграторов, это мало интересовало: чем больше умрет унтерменшей, тем меньше работы будет в концлагерях! А вот бесплатным трудом – это очистка дорог, разбор завалов, погрузка-разгрузка на железной дороге – нацисты грузили население по полной. Стимулом был расстрел на месте. Вместо зарплаты… В оккупации мы, дети, взрослели быстро, — невесело усмехается Николай Григорьевич, — потому что неосторожные тут же гибли. Научились ходить так, чтобы никому не попадаться на глаза, не встречаться с немцами, избегать облав, искать то, что можно обменять на кусок хлеба – самую большую драгоценность. Я на этом и ранен даже был – попал под пулю в последние месяцы оккупации. Увидел во дворе моток связевого кабеля, вроде брошенного немцами, никому не нужного. Решил ночью его подобрать – сменяю его без проблем. Да только, когда ночью пробрался туда, не заметил часового, ставили их везде немцы: боялись партизан и подпольщиков. Услышал он меня и дал очередь из автомата. Первую – выше головы, я-то маленький был, а вторую вслед – ниже и попал мне в ногу, да еще осколки камней под пулями по мне хлестнули, рассекли все в кровь. Лежу я, рану зажимаю и губы кусаю от боли, понимаю: закричу – смерть! Немцы стали вокруг жилье проверять. Маму спрашивают – все дома? Но мы уже все ученые, она отвечает, что все дети дома, спят! Ух, пронесло. Добрался я домой, весь в крови – сходил за проводом добытчик малолетний… Мама плачет, меня же никому показывать нельзя, сразу поймут как и что, тогда всей семье – конец! Но повезло еще раз, зажило на мне все, как на собаке.
Жизнь мариупольцев в это время не стоила и ломанного гроша. В дни немецкой оккупации, которая продолжалась почти два года (с 8 октября 1941-го по 10 сентября 1943 года), гитлеровцы расстреляли в городе не менее десяти тысяч человек. Было угнано в Германию около 50 тысяч юношей и девушек. В концлагере на окраине Мариуполя от голода и болезней погибло около 36 тысяч советских военнопленных. Однако, даже несмотря на массовые расстрелы, на жестокий оккупационный режим, в городе действовали подпольно-патриотические группы.
Но время успехов вермахта подходило к концу. Несмотря на поражение под Сталинградом, провал и отступление под Курском, Гитлер приказал удерживать Донбасс любой ценой – никель и марганец, уголь и хлеб были жизненно необходимы для продолжения войны. «Донбасский балкон», как называли немцы этот выступ Восточного фронта, был прикрыт несколькими линиями капитальной обороны, со множеством железобетонных огневых точек, противотанковых рвов, минных полей и прочих прелестей современной войны. Единственный резервный танковый корпус группы армий «Юг» ее командующий Эрих фон Манштейн направил именно на Донбасс.
Но и всего этого врагу оказалось мало, чтобы удержать стратегически важный регион. Красная армия к этому времени многому научилась, ее артиллерия теперь могла взламывать любые оборонительные линии врага. Да еще и в воздухе наша авиация сумела потеснить Люфтваффе, которому не хватало численности для прикрытия всего огромного фронта. И в результате нашего решительного наступления в сентябре Донбасс был полностью очищен от врага. Уже 10 сентября 1943 года город Мариуполь был освобождён от оккупантов войсками 44-й армии Южного фронта и морским десантом Азовской военной флотилии. Жители радостно встречали своих освободителей. Только теперь отец Николая сумел узнать, что его семья в оккупации уцелела. Это казалось настоящим чудом.
В далекие края
Война продолжалась. С фронта приходили похоронки, по радио перечисляли освобожденные города, а затем – взятые вражеские столицы. Отец писал, что после победы их обещают отпустить из Трудармии. И, действительно, через несколько месяцев после победного мая 45-го, он вернулся домой.
Но мирная жизнь налаживалась тяжело, не все зависело от воли человека. Если зимы 41-42 годов, 42-43 годов были аномально холодными, 43-44 годов – очень теплой, то в 1946 и 47 годах пришла беда.
– Два года подряд стояла жара, — рассказывает Николай Григорьевич. – Урожая, считай, что и не было. И до того было тяжело, а в 1947-м начался настоящий голод. Были мы житницей, стали голодным краем.
Это был последний массовый голод в истории СССР, но и он собрал свою тяжелую дань. На Украине было особенно тяжело потому, что ее первый руководитель, Никита Хрущев, не докладывал о происходящем в Москву и не давал принимать меры на местах. Но обо всем этом станет известно гораздо позже, а пока люди спасались как могли. Отец Николая начал узнавать, куда есть направления на большие стройки – там было сытнее. Ему подсказали, что в Южном Казахстане, у Каратаусского хребта, идет грандиозное строительство большой химии. В городе Джамбуле он сможет неплохо устроиться. Так и случилось – семья отправилась, как говорят в тех краях, на юга. Как оказалось, Жамбылская область и вправду была гостеприимным и теплым краем. Коля и его семья быстро привыкли считать это место родиной.
В доме казенном
На много лет проблемы для Николая Власова закончились. Он отслужил три года в Советской армии, в Джамбуле на улице Казакова своими руками построил дом, женился, обзавелся детьми и долго работал на той самой большой химии. Получил много всяких наград и знаков отличия, статус ветерана труда. А вот на закате жизни ушел жить в одиночестве в дом престарелых и инвалидов, где и проживает уже 15-й год. При живой жене и детях… Об этом ветеран рассказывать не любит, но энергии, несмотря на годы, не утратил. Много лет в новом окружении является членом местного актива, занимается развитием тутошнего сада, ухаживает за молодыми деревьями и ни о чем не жалеет.
– Судьба дала мне много испытаний, но я на нее не в обиде, — говорит ветеран. – Кто пережил Великую Отечественную и уцелел, остальные невзгоды не считает проблемами! Есть чем заняться, принести пользу, есть с кем поговорить – о чем еще можно мечтать в мои-то годы? Пока ноги носят, а руки слушаются, буду потихоньку трудиться. Труд продлевает жизнь, это верно. А идущим за нами могу только сказать – нет безвыходных положений, есть только упадок воли. Никогда не сдавайтесь перед ударами судьбы – она нас только испытывает. Некуда идти – иди вперед! И все у тебя получится!
