…Гордость моя!

Одно из самых знаменитых произведений Жамбыла Жабаева, которое обращено к ленинградцам в фашистской блокаде, и прославило имя казахского акына на всем Евразийском континенте, было написано 80 лет назад.

Когда осенью 1941 года Ленинград оказался в кольце блокады, в защиту осажденных первым раздался голос великого казахского акына Жамбыла Жабаева: «Ленинградцы, дети мои, ленинградцы, гордость моя…» Годы Жамбыла в то время приближались к вековой отметке. Акын-мудрец по-прежнему был зорок душой, пропускал через себя все полнокровие жизни.

В 1941 на фронт ушел Алгадай, сын Жамбыла. Священной вещью для старого акына стала черная тарелка репродуктора. Изо дня в день оттуда лились невеселые новости. Однажды в голосе Юрия Левитана прозвучала особая трагическая нота – был взят в блокаду Ленинград.

Для Жамбыла будто задрожали бескрайние казахские степи… Боль, сострадание, святой гнев разлились в душе акына. Он взял в руки домбру, и полились в мир слова, вырвавшиеся из глубины сердца. Жамбыл пел, опираясь на всю мощь своей почти столетней жизни, сострадая и пророчествуя:
Что же слышит Джамбул теперь?
К вам в стальную ломится дверь,
Словно вечность проголодав,
Обезумевший от потерь
Многоглавый жадный удав…
Сдохнет он у ваших застав!
Для окольцованного врагами Ленинграда эти слова были как пайка хлеба, как опора для духа. Листовки со стихами Жамбыла, переведенными на русский, расклеивали на стенах, они звучали по радио, люди повторяли их, как заклинание…

Где предел человеческой выносливости? Дать ответ на этот вопрос не может никто. История Ленинграда военных лет опрокидывает все доводы о том, что под влиянием страха и непреодолимого чувства голода люди теряют нравственные устои. В городе, где смертельно голодали 2,5 миллиона человек, не было места ни хаосу, ни произволу. Даже в самые трудные дни обессилевшие ленинградцы сохраняли порядок жизни.
У Гёте есть такие строки:
Богатство потерять — немного потерять,
Честь потерять — много потерять,
Мужество потерять — все потерять.

К этим вещим словам стоит добавить ещё строчку: «Сохранить надежду — сохранить всё». Нет лучшего лекарства, чем надежда, для усталого тела и измученной души. История знает немало примеров героической обороны крепостей и городов. Но легенды седой старины и трагические страницы не столь далекого прошлого бледнеют перед той несравненной эпопеей человеческого мужества, стойкости и самоотверженного патриотизма, какой была героическая оборона осаждённого Ленинграда.
Блокированному городу, где царствовали голод и смерть, помогло то, что он не был одинок, не чувствовал себя изолированным, оторванным от страны. На Ленинградском фронте сражались представители разных национальностей.

Многие из них никогда раньше не бывали в прекрасном городе на Неве и знали о нём понаслышке. Обязанность рассказать о том, какой необыкновенный город воины защищают, взяла на себя газета «Ленинградская правда». На её страницах со своими эссе, стихами, рассказами в блокадное время выступали Александр Фадеев, Ольга Бергольц, Вера Инбер, Анна Ахматова… Список нескончаем. В нем есть также имя Жамбыла Жабаева. Стихи акына были «снарядом», пущенным во врага, они несли в себе неизгладимую печать сурового для всей страны, и особенно для ленинградцев, времени.

Как солнечный луч, пробивающийся сквозь свинцовые тучи, светится отцовская любовь Жамбыла. Он вселяет надежду в сердца осажденных, объясняя им, «зачем на север бегут казахстанских рельс колеи». И рассказывает мудрым голосом векового аксакала:
Ваших дедов помнит Джамбул,
Ваших прадедов помнит он:
Их ссылали в его аул,
И кандальный он слышал звон.
Он убеждает, что причастен к жизни ленинградцев:
Мы родня вам с давней поры.
Ближе брата, ближе сестры
Ленинградцу Алма-Ата.

И это неслучайно, ведь старец Жамбыл, как заведено в тюркских странах, прекрасно разбирался в Шежире-родословной народов Евразии. И в самой России того времени многие историки и даже исследователи-любители хорошо знали о степном происхождении очень многих российских династийных фамилий.
«Наших лучших коней приплод, груда яблок, сладких, как мёд. Это все должно вам помочь, – пишет казахский акын.

– Предстоят большие бои, но не будет врагам житья. Спать не в силах сегодня я…» Слушая песнь акына, обращенную к ним, ленинградцы чувствовали себя детьми, которых хочет защитить отец.

Жамбыл Жабаев родился в 1846 году в Семиречье у подножья горы Джамбул, отсюда его имя. Поэтическое послание казахского акына в осажденный Ленинград («Ленинградцы, дети мои») и сегодня остаётся жемчужиной военной поэзии. Сильные, страстные слова, которые нашел в своей душе Жамбыл для героических защитников города, стали им большой поддержкой. Стихи печатались в газетах, листовки с ними были расклеены по всему городу, они звучали по радио, люди заучивали их наизусть…

Ленинград, нынешний Петербург, не забыл великого акына. В 1952 году в исторической части города, между набережной Фонтанки и Загородным проспектом, появился переулок Джамбула. В 2002 году здесь встал бронзовый памятник великому акыну – подарок Казахстана к 300-летию Санкт-Петербурга. Рядом с 4-метровой статуей Жамбыла в национальном костюме, с домброй в руке фонтан, на каменных ступенях которого выбиты те самые бесценные строчки: «Ленинградцы, дети мои…»

Ленинградцы, дети мои!

Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Мне в струе степного ручья
Виден отблеск невской струи.
Если вдоль снеговых хребтов
Взором старческим я скользну, —
Вижу своды ваших мостов,
Зорь балтийских голубизну,
Фонарей вечерних рои,
Золоченых крыш острия…
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Не затем я на свете жил,
Чтоб разбойничий чуять смрад;
Не затем вам, братья, служил,
Чтоб забрался ползучий гад
В город сказочный, в город-сад;
Не затем к себе Ленинград
Взор Джамбула приворожил!
А затем я на свете жил,
Чтобы сброд фашистских громил,
Не успев отпрянуть назад,
Волчьи кости свои сложил
У священных ваших оград.
Вот зачем на север бегут
Казахстанских рельс колеи,
Вот зачем Неву берегут
Ваших набережных края,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя,
Ваших дедов помнит Джамбул,
Ваших прадедов помнит он:
Их ссылали в его аул,
И кандальный он слышал звон.
Пережив четырех царей,
Испытал я свирепость их;
Я хотел, чтоб пала скорей
Петербургская крепость их;
Я под рокот моей струны
Воспевал, уже поседев,
Грозный ход балтийской волны,
Где бурлил всенародный гнев.
Это в ваших стройных домах
Проблеск ленинских слов-лучей
Заиграл впервые впотьмах!
Это ваш, и больше ничей,
Первый натиск его речей
И руки его первый взмах!
Ваших лучших станков дары
Киров к нам привез неспроста:
Мы родные вам с давней поры,
Ближе брата, ближе сестры
Ленинграду — Алма-Ата.
Не случайно Балтийский флот,
Славный мужеством двух веков,
Делегации моряков

В Казахстан ежегодно шлет,
И недаром своих сынов
С юных лет на выучку мы
Шлем к Неве, к основе основ,
Где, мужая, зреют умы.
Что же слышит Джамбул теперь?
К вам в стальную ломится дверь,
Словно вечность проголодав, —
Обезумевший от потерь
Многоглавый жадный удав…
Сдохнет он у ваших застав!
Без зубов и без чешуи
Будет в корчах шипеть змея!
Будут снова петь соловьи,
Будет вольной наша семья!
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
• • • •
Ленинград сильней и грозней,
Чем в любой из прежних годов:
Он напор отразить готов!
Не расколют его камней,
Не растопчут его садов.
К Ленинграду со всех концов
Направляются поезда,
Провожают своих бойцов
Наши села и города.
Взор страны грозово-свинцов,
И готова уже узда
На зарвавшихся подлецов.
Из глубин казахской земли
Реки нефти к вам потекли,
Черный уголь, красная медь
И свинец, что в срок и впопад
Песню смерти готов пропеть
Бандам, рвущимся в Ленинград.
Хлеб в тяжелом, как дробь, зерне
Со свинцом идет наравне.
Наших лучших коней приплод,
Груды яблок, сладких, как мед, —
Это все должно вам помочь
Душегубов откинуть прочь.
Не бывать им в нашем жилье!
Не жиреть на нашем сырье!
• • • •
Предстоят большие бои,
Но не будет врагам житья!
Спать не в силах сегодня я…
Пусть подмогой будут, друзья,
Песни вам на рассвете мои,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя!

Сентябрь 1941.

Подготовил Бауыржан БАТАНИН