А память жива…
В канун 35-летия аварии на ЧАЭС в Таразе в живых осталось только 95 воинов-ликвидаторов.
Юрий ЕФИМОВ, фото Сакена АБЖАПАРОВА
Каждый год, 26 апреля, мы вспоминаем самую тяжелую техногенную катастрофу прошлого века, тех, кто не жалея жизни, ликвидировал последствия воздействия «мирного атома» на огромной территории. Из нашей области только по линии военных комиссариатов в зону отчуждения ЧАЭС отправились более 1200 человек, и это не считая гражданских специалистов, которых тоже было немало. В настоящий момент в живых из них осталось лишь 280 человек, из которых 95 проживают в Таразе. В районах статистика похуже. Так, в Байзакском из 80 ликвидаторов в живых осталось 14 человек. Лучевая болезнь и через десятки лет собирает свою неумолимую жатву…
В день памяти об аварии на ЧАЭС в актовом зале городского акимата глава города Ержан Жилкибаев вручил группе ликвидаторов почетные грамоты и медали «Чернобыль апаты салдарын жоюшы». Почетными грамотами акима области были награждены Фарид Галиев, Ерболат Бошкаев, благодарственные письма акима области и медали получили Диханбек Сихымбеков и Муратбек Жакенов. Почетных грамот акима Тараза удостоились Марат Койшибаев, Женис Ахметов и Сабит Темирбеков, благодарственных писем – Кенесбек Абдраемов и Серикбай Кожамсеитов. Благодарственных писем филиала партии «Nur Otan» удостоились Нурлан Кулбаракок, Алтынхан Досумов, Орынбек Медеров и Виктор Пак. Секретарь городского маслихата Батырбек Кулекеев вручил почетную грамоту маслихата Джалилю Каримову. Все эти ветераны получили медали «Чернобыль апаты салдарын жоюшы». Председатель областной организации ветеранов-чернобыльцев Фарид Галиев от лица своих побратимов поблагодарил главу города за заботу и внимание. Он подчеркнул, что ветеранов-ликвидаторов с каждым годом остается все меньше.
В два часа пополудни 26 апреля в парке «Женис» состоялось торжественное возложение венков к памятнику воинов-ликвидаторов. Играл оркестр Регионального командования «Юг», в минуту молчания под мерный стук метронома все собравшиеся вспоминали друзей и близких, которые уже никогда не придут на такую встречу.
– Весну 1986 года я встретил на службе в Советской армии, в оперативном полку, в/ч 3217, дислоцированном в столице советской Украины, городе-герое Киеве, – вспоминает Кайрат Толегенов. – Мы были элитной частью постоянной готовности, потому, когда произошла авария, и население Припяти начали массово вывозить из города, нас перебросили в зону ЧАЭС, мы патрулировали районы, оставленные людьми. Так что в Припяти я оказался уже утром 26 апреля. Задача наша была – поддерживать порядок, не допускать мародерства, ведь эвакуируемые почти ничего не брали с собой. Картина была не страшная, а непривычная – полностью оставленный людьми город. Как в кино! Идет патруль по улицам, а вокруг ни души, только ветер где-то хлопнет незакрытой балконной дверью, и пыль шуршит под ногами… Стояли брошенные квартиры, зачастую даже не запертые, со всем имуществом. А попасть незаметно в Припять было несложно, вокруг леса, которые подступают к самым домам, местность там, вообще-то, была красивая… Так что работы у нас оказалось много. Там и уголовники киевские, и из мест подальше на поживу легкую подтянулись, да и кое-кто из местных не уехал из близких сел и решил прибарахлиться. Ловили таких, доставляли в комендатуру. О радиации мало что знали и мы, и местные. Нет, теоретически нас, солдат, учили в части и на учениях к действиям в условиях радиоактивного заражения, но масштаба и опасности происшедшего все-таки мы не знали. Это уже потом, когда начали об этом писать, расследовать, стало ясно, а тогда, весной… После несения патрульной службы в Припяти, мы участвовали в Киеве в параде седьмого ноября, к 69-летию Октябрьской революции, а через месяц я демобилизовался. Считаю, что свой долг перед Родиной мы выполнили!
А Владимир Поляков попал в зону отчуждения, будучи в Советской армии, в 1989 году – тогда еще работы по дезактивации территории и прочие опасные мероприятия шли вовсю.
– В зоне отчуждения я попал на должность оператора котельной установки, которая работала на одном из тамошних СТО для транспорта и спецтехники, — вспоминает ликвидатор. – Туда доставляли огромное количество грузовиков, самосвалов, экскаваторов, причем все это – в один конец. После того, как техника начинала (несмотря на дезактивацию ежедневную) опасно «фонить», ее утилизировали. Поначалу решили для большей безопасности закапывать ее в землю, но оказалось, что после дождей вода, зарядившись радиацией от машин, попадает в реку Припять и далее – в Днепр. Тогда начали складировать опасную технику на огороженных бетонированных площадках, оплели их колючей проволокой – и машины там до сих пор и стоят. А «фонить» будут до второго пришествия. Пробыл я в зоне четыре с половиной месяца, получил дозу облучения и пожизненную инвалидность третьей группы. Мы все ее имеем, вот только осталось нас уже так мало, и с каждым годом живых все меньше.
Одно время в республике долго обсуждали проект строительства современной АЭС, да только экономический кризис не дал начать его реализацию. Тут и не знаешь, что думать – хорошо это или плохо?
