Июль 1941-го…
Каково быть матерью пятерых детей в момент, когда страна вступила в самую страшную войну в истории, муж ушел на фронт, а на руках три дочери и два сына? Притом, что дочерям от девяти до тринадцати лет, одному сыну – два годика, а младший агукает в пеленках? Где взять сил на такую семью?..
Юрий ЕФИМОВ
Немного истории
Семья Нимирицких появилась, как ячейка советского общества, в конце 1920-х годов в городе Оренбурге. Глава ее, Петр Иосифович, судя по фамилии, происходил из поляков, он родился на Украине. Так что Петр, появившийся в 1901 году, вырос в новой среде, по семейным данным, участвовал в Гражданской войне, причем на стороне красных. Его супруга Наталья Ивановна, 1908 года рождения, тоже происходила не из дворян (так и не научилась грамоте – до конца жизни умела только расписываться). Дочери Петра и Натальи — Ксения, Нина и Галина родились в Оренбурге, а сыновья Владимир и Петр уже в Джамбуле, куда семья перебралась за два года до начала Великой Отечественной войны. Здесь, на большом участке, что в районе 40-й мельницы Петр выстроил дом, где с тех пор и живут Нимирицкие. Вообще-то изначально фамилия эта писалась как Немерицкие, но после многочисленные потомки записывались и как Немирицкие и Нимирицкие, и Нимерицкие… Глава семейства всю жизнь был рабочим, а его жена – домохозяйкой. Словом, обычная советская семья, причем пятеро детей в те годы были привычной картиной, многодетными Нимирицкие не считались. При доме развели большой огород, как это делало большинство джамбулцев, проживавших «на земле», и это здорово выручило семью в последующие годы. Ведь 22 июня 1941 года навсегда разделило жизнь нескольких поколений на «до» и «после войны».
В бой за Родину
Петр Нимирицкий оказался самого призывного возраста, и в Красную Армию попал сразу в начале Великой Отечественной – в июле 41-го. Его зачислили в кавалерию, несколько месяцев его часть проходила формирование и обучение, так что когда в августе 1941-го Наталья родила сына, названного в честь отца Петром, отец его даже не увидел. Только в сентябре, перед самой отправкой на передовую, Петру-старшему удалось буквально на минутку заскочить домой. Он подержал на руках малютку-младшего, перецеловал остальных детей, простился с женой и отправился навстречу военной судьбе. Петр Нимирицкий пошел в бой под Москвой, больше года в семью приходили от него письма, некоторые в семье сохранились до сих пор. С конца 1942 года от отца перестали приходить письма, и он стал считаться пропавшим без вести. Только в 2005 году через сайт «Мемориал» семья выяснила, что Петр пал смертью храбрых в конце 1942 года, установили место, где он был похоронен в братской могиле…
В глубоком тылу
Вот так Наталья Нимирицкая оказалась с пятью детьми на руках, в том числе с одним новорожденным, без мужа и кормильца. Разумеется, заботу по дому и хозяйству с ней разделили дочери. Тут следует немного рассказать о том, как был обустроен советский быт в годы войны. После 22 июня было объявлено, что все отрасли народного хозяйства переходят в военный режим. Рабочий день стал безразмерным – от 12 часов. Причем заработная плата не выдавалась на руки, а перечислялась на сберегательную книжку, откуда можно было снимать не более 200 рублей в месяц. Из зарплаты удерживались деньги за продовольственный паек, делившийся на несколько категорий. Самая высокая в тылу была категория работников оборонных предприятий – 850 г хлеба в день, плюс другие продукты (сахар, крупы, мясные субпродукты – что было в наличии), неплохо кормили железнодорожников, которые, правда, чуть ли не жили в своих паровозах и в вагонах. Карточка неработающих иждивенцев давала право на 450 г хлеба, плюс еще чуть-чуть добавок. На рынке литр молока стоил 20-25 рулей, кусок мыла – до ста, в основном процветала меновая торговля. Так что видно, как тяжело оказалось Наталье с детьми, причем младшим требовалось молоко и другие «деликатесы», на которые просто не было денег. Единственную взрослую в семье то и дело привлекали на разные вспомогательные работы и только дочери фактически вели хозяйство. При этом они часто после уроков ходили в ближайший госпиталь, где помогали персоналу ухаживать за ранеными – их в Джамбуле размещали сотнями.
Ксения Нимирицкая, старшая дочь, стала ответственной за огород. Как Ксения вспоминала позже, лебеда неожиданно стала важным продуктом, хотя выпеченный с ней хлеб, да еще с отрубями имел чернильно-черный цвет, был липким и ужасно невкусным. Но для детей, которым все время хотелось есть, и этот продукт казался деликатесом. Ели все, что напоминало еду – подсолнечный жмых, варили суп из мякины… Очень повезло тем семьям (о чем мы уже рассказывали), у которых сохранилась собственная живность. Корове в те годы любая семья поклонялась на зависть индусам! Но у Нимирицких был только огород, так что Наталье пришлось искать другие источники дохода. И она занялась бизнесом, о котором раньше и не думала. Ведь в доме отыскался старый, прадедов, самогонный аппарат!
Не по Гайдаю
Вообще-то спирт собственного изготовления гнали всегда и везде, во всех странах и временах. Сатирический фильм Леонида Гайдая «Самогонщики» призывал бороться с этим явлением, а ведь речь шла о благополучных 1960-х годах. Что же говорить о прочих временах? Во время Великой Отечественной употреблять спиртное люди совсем не перестали, но вот, например, бутылка водки в магазине стоила 100 рублей – не разгуляешься. Но если прочие побочные занятия, типа шитья, кройки, изготовления обуви (ее, как и одежды, крайне не хватало) не запрещались и даже поощрялись, то самогоноварение считалось дважды преступлением – нарушением госмонополии на производство и продажу спиртного, и «перевод» продуктов на «дурь». Тем не менее, поскольку малышей нужно было как-то содержать, Наталья – откуда умение взялось! – собрала аппарат и даже нашла сырье для браги. Кто ей помогал – история не сохранила. Осуждать ли за это Нимирицкую-старшую? У меня родители прошли через ад военных лет, оккупацию и голод, так что я тут не судья. Тем не менее, аппарат заработал, и начал все негодные в пищу фрукты, различные пищевые отходы превращать в крепкоградусный напиток. Каковы были его вкусовые свойства, трудно сказать, но все исправно раскупалось. А то, что сей бизнес длился много лет и никто не донес на самогонщиков «куда надо» — скорее всего, дело в том, что вдову с детьми просто жалели. Однако же сумма усилий матери дала свой результат: при тогдашнем питании, отсутствии лекарств, общей неустроенности жизни все дети Нимирицких выжили и выросли! И прожили до глубокой старости.
Сами же дети считали, что семью спас постоянный, изматывающий, но необходимый труд – хотя три девочки, по нынешним понятиям, были малолетними. Не случайно это поколение переживших Великую Отечественную легче всех перенесло перипетии 1990-х.
Забавная деталь. Опора семьи, старшая дочь Ксения, выросла девушкой с железным характером и несгибаемой волей. Окончив школу, она вместе с подругой Ларисой Щукиной (впоследствии, в Джамбуле-Таразе известной личности, ветерана труда, почетного гражданина города) отправились учиться в Ленинград – без денег и связей. И обе отучились на «отлично»! Ксения Нимирицкая, например, 1970-е возглавила прокуратуру Оренбургской области. Вот такие бывают в жизни результаты закалки характера в годы войны.
Помнить!
Нимирицкие и сегодня живут в Таразе. Правнучки Петра-старшего, внучки Петра-младшего – Виктория и Ника (две маленькие Победы) – на марш Бессмертного полка носят портреты своих славных предков – Петра Иосифовича и Александра Тихомирова. Они помнят и боевой путь прадедов.
-Мой прадедушка Александр Сергеевич Тихомиров родился в Туле, — рассказала Виктория. – Из Тулы его и призвали в Красную армию в1941 году. Служил в кавалерии с самого начала войны. Участвовал в сражениях под Прохоровкой, форсировал Днепр. Был трижды ранен, имел контузии. После госпиталей возвращался в действующую армию. За службу был награжден тремя орденами Славы, множеством орденов и медалей. Вернулся с фронта в 1945 году, через два года женился. У него родилось трое детей. В 1955-ом переехал с семьей в город Джамбул. Но ранения давали о себе знать. В 1957 году направлен в Московский военный госпиталь, где у него вынули несколько осколков из головы и шеи. Получил инвалидность, но работал. Умер в 1999-ом после тяжелой болезни. Светлую память о моих прадедушках мы храним в наших сердцах. И каждый год всей семьей возлагаем цветы к Вечному огню у памятника Неизвестному солдату и на могилу деда Саши.
История каждой семьи имеет и свои тайны, и свои подвиги. Наши предки прошли через страшные испытания, не потеряв при этом ни совести, ни человечности. Пусть же они всегда будут примером для новых поколений в том, как нужно любить свою семью и свою Родину…